Стать отцом дочери —
Значит создать женщину,
Маленькую виртуозку
От рождения.
Порой говорят, что смена обстановки способствует улучшению в характере или поведении определённого человека. Так, например, позволяя себе одни вольности дома, можно научиться сдерживать себя от подобного, находясь в гостях или же при дворе, где сотни глаз будут следить за каждым твоим движением и ждать малейшей оплошности или провинности, чтобы превратить невинную ошибку в сплетню всеобщего достояния. Может быть, именно поэтому придворные стараются хранить невозмутимость и дарить друг другу фальшивые улыбки? Потому что так надёжнее? В любом случае, какой бы ни была истина, Маргарите лишь предстояло научиться подобному искусству: в свои шестнадцать девушка была еще слишком юна и провела не так много времени среди придворных дам и кавалеров, чтобы разглядеть все тонкости лжи и умения быть вежливым даже тогда, когда человек глубоко тебе неприятен и хотелось отдать всё, что есть, лишь бы он немедленно покинул тебя, или зал, или замок – не важно.
Последние несколько дней, проведённые под бдительным присмотром сестёр, не были особо интересными: вышивка, прогулки, общение с придворными дамами – никаких неожиданностей, способных взволновать натуру девушки, привыкшей к тому, что в большинстве случаев любые мероприятия с её участием перестают быть таковыми, навлекая на всех судьбу соучастников. Если, конечно, не считать встречу с пауком, мирно плетущим паутину на одном из садовых кустов, к которому де Бурбон наклонилась, чтобы вдохнуть аромат недавно раскрывшегося бутона: до сих пор девушка вспоминает то, как она прикрыла глаза, как на губах появилась лёгкая улыбка, вызванная запахом розы, и как она, словно очнувшись от короткого, но приятного забытья, увидела перед носом крошечного арахнида, восседавшего на цветке.
- Самое худшее воспоминание о сегодняшнем дне. – Нахмурившись, произнесла Марго, расчесывая волосы перед зеркалом. – Еще и стала объектом лёгких насмешек от сестёр, которые относятся терпимо к этим жутким созданиям… Как они могут не видеть того ужаса, который может таить в себе столь крохотное, но такое ядовитое существо, как паук? Уж этот вид животных мне полюбить сложнее всего, особенно учитывая давний страх перед ними, корни которого уходят в детство. – Глубоко вздохнула. – Надо развеяться, иначе я рискую встретиться с полчищем пауков во сне. – Невольно поёжившись от возникшей перед глазами картины, повернулась в сторону окна. – Веет свежим воздухом и спасительной прохладой… Может быть, стоит немного прогуляться? Думаю, ничего плохого в этом не будет: я вернусь еще до наступления рассвета.
Приняв решение, Маргарита не собиралась от него отказываться, поэтому она тут же набросила на плечи накидку и покинула свои комнаты, минуя длинные коридоры замка и постепенно приближаясь к саду. Как же он был прекрасен! Освещаемый лишь лунным светом, он словно преображался в иное место, располагающее тех, кто хочет побыть в одиночестве и, проникнувшись завораживающей атмосферой сада, задуматься о чем-нибудь лёгком и прекрасном, как ночная лилия, или же пригласить на прогулку двух возлюбленных, дабы луна стала их ночной покровительницей и сохранила в секрете тайное свидание, однако это не относилось к юной де Бурбон, которая просто не смогла остаться в своих покоях и, как она выяснила через некоторое время – не зря.
Что происходит? – Возникший в мыслях вопрос, когда Маргарита обнаружила двери своих покоев распахнутыми настежь. – Чья-то глупая шутка? Не помню, чтобы оставляла их в таком…- Размышлению не было суждено сбыться, поскольку, наклонив голову, девушка обнаружила кровь и мёртвые тела стражников, охранявших её. Хотелось закричать, громко и отчаянно, чтобы весь дворец сбежался на крик, но девушке удалось вовремя сдержать этот порыв, приложив  ладони ко рту и зажав его. Нужно было взять себя в руки, насколько это возможно, и спрятаться где-нибудь: право, никогда еще углубление между колоннами, закрытое гобеленом, дабы днём коридор не был опалён солнечными лучами, не было таким полезным, как сейчас.
Мне повезло не наступить на кровь… Господь оберегает искренне верующих в него. – Немая констатация факта и судорожно сжатые пальцы рук, губы, неслышно произносящие слова молитвы и страх. Сковывающий, ни с чем не сравнимый страх: даже сотня пауков казалась ей безобидной по сравнению с теми грубыми голосами, что доносились из её покоев. Когда они уйдут? Когда всё это закончится? И почему здесь так тихо?
Наконец-то… - С облегчением подумала Марго, когда услышала звуки удаляющихся шагов и голосов: ушли, опасность для неё миновала. – Но если они были здесь, значит, они могли и к сестре пойти? Нужно срочно найти её и предупредить. – Это решение не нуждалось в обдумывании: выбежав из своего укрытия, юная придворная помчалась по коридору, надеясь лишь на то, что она успеет добежать до покоев сестры…
Хорошо и тихо,
Но скоро снова
Начнётся другой большой бунт