Что есть залог успешных отношений? Это быть вместе, конечно же. Понимать друг друга, поддерживать, уважать, прислушиваться. И уметь ценить то, что имеешь. У каждых отношений есть этот период, когда хочется дарить букеты, радовать чем-нибудь вкусным, проводить вместе как можно больше времени. Хочется еще чуть-чуть - остаться рядом, поцеловать, обнять, вдохнуть любимый аромат, свойственным только ему и ей, вот такой особенный, неповторимый. Такого нет, и уже не будет, потому что половинка твоя - она единственная. Любовь дает крылья, а любовь взаимная возвышает тебя в бога даже из нищего. Я не был нищим, но стал самым богатым. Я тонул в глазах Мэри, я наслаждался мягкостью ее волос, мне нравилось даже просто обнимать ее, согревая прохладными вечерами. Мне не претил убогий трактир, где мы встречались, чтобы просто остаться наедине и элементарно поговорить. И мне всего было мало, хотелось вот те самые "чуть-чуть". Сколько мы так уже встречались тайком? А когда все оно так получилось? Думаю, никто из нас не смог бы ответить, подмечали только, что я стал более неудачлив в охоте, но списывали все на то, что выезжал без собак и даже без птиц, и всегда один. Называли странным, но это было привычно для меня. Выехать за пределы замка, а там уже по тропинке, да в деревню - подальше от назойливых глаз, от слухов и сплетен. Моя жизнь итак была полна интриг, так хотя бы какую-то часть я имел право сохранить за собой, оставить ее только своей.
Дорога в деревню не петляла, но я знал, что только так можно доехать до таверны и зайти в нее со двора, где находились конюшня и старый сарай. Знал и то, что Мэри уехала из замка с самого утра, потому что королева искала ее, но мне удалось перебить интересы и просьбы монаршей особы. Сегодняшний день должен был принадлежать только нам двоим.
Дорога, которую я выбрал, была пустынной, и от того более приятной. На плечи был накинут теплый плащ, уже значительно отяжелевший от снега, который сыпался от случайно задетых ветвей, волосы промокли и заиндевели, но я прекрасно знал, что там, впереди, меня уже ждут. Там ждет тепло не только физическое, но и душевное. Там меня ждала та, к которой были устремлены все помыслы и действия, ради которой я рисковал всем. Впрочем, как и она ради меня.
- Добрый день, сир.
- Франсуа. Отведи коня в стойло, пожалуйста.
Меня здесь уже знают. Привыкли, что, возвращаясь с охоты, часто завозил добычу, чтобы семья трактирщика тоже могла полакомиться. Кто бы сказал, что в дальнейшем этот трактир понадобится мне для личных целей, не поверил бы словам, да еще и рассмеялся – мне-то чего таить, я же не король, моя жизнь так на обозрение не выставляется. Ан нет – вот, дошли же до тайных встреч. Нельзя порочить имя будущего короля и имя своего отца, я же все-таки брат и сын! Хоть и незаконнорожденный.
В общем зале сидели такие же путники, каким выглядел я. Кто только с дороги, кто собирается. С кухни тянуло чем-то печеным, то ли пирог, то ли что еще, я уже не стал уточнять, хотя и попросил, чтобы обед подготовили. Ведь Мэри наверняка проголодалась, ожидая меня. Осталось только выяснить, в какой она комнате, и все ли с ней в порядке.
- Девушка. С темными волнистыми волосами. В дорожном плаще. Где она, давно приехала?
- Да нет, добралась сюда примерно утром, темно еще было.
Меня пробирает дрожь, когда слышу, что девушка, ОДНА, пробиралась сюда пусть и по той же тропинке, но еще затемно! Пальцы сжимаются в подрагивающие от волнения и злости кулаки, на миг закрываю глаза, но когда возвращаюсь к разговору, то уже спокоен. Мы идем на эти жертвы ради друг друга.
- Наверху она, третья дверь слева. Осторожнее, слугу нашего уже подносом приложила.
Умница. Моя девочка.
Улыбаясь, я поднимаюсь по лестнице, держа в руках поднос и стараясь не пролить кувшин с вином. Все по-простому – пирог с олениной, запеченный картофель и красное вино. Две глиняных кружки, которые обычно используются под ячменный эль, и даже приборы, что является редкостью даже в трактирах в городе, не то что здесь. Приятно, что постарались ради меня. Ради нас с Мэри. Ведь ушлый Франсуа наверняка обо всем догадывался, просто умел молчать. Слишком уж хорошо знал, какую цену придется платить за неожиданно развязавшийся язык.
Осторожно стучу в дверь. Тишина и молчание. Придерживая поднос, толкаю дверь, и захожу в комнату. Горят свечи, зажжен камин, перед ним на полу расстелена шкура. Ого, да комната сильно преобразилась с моего последнего визита сюда! Ставлю поднос на стол, осматриваю комнату, и с улыбкой обнаруживаю, что девушка заснула на кровати. Видимо, сидела и ждала, да решила облокотиться на подушки … Из холода в тепло, да еще и в ожидании … Кто я такой, чтобы ее осуждать?
Сажусь перед ней на колени, кончиками пальцев поглаживая ее сцепленные в замок руки. Она так мила и невинна во сне, хотя, если говорить по правде, то и не только во мне, к моему глубокому сожалению, как мужчины. Но это заботит в последнюю очередь. Окна закрыты ставнями, сквозь них не пробивается ни одного лучика, так что я вижу, как оживляют лицо Мэри всполохи огня в камине. Я знаю это лицо до мельчайшей черточки. Знаю, как преображаются ее глаза от улыбки. Как опускаются уголки губ, когда ей грустно. Как приподнимаются брови, когда девушка веселится или даже издевается, посмеиваясь, подшучивая … Невинное, беззлобное дитя. Как же я мог в тебя так влюбиться без памяти?
- Мэри.
Тихо зову ее едва слышным голосом, наклоняясь, чтобы коснуться губами ее щеки. Добраться до губ. И пожелать разбудить поцелуем, все менее походящим на нежный … Я боюсь сорваться в страсть, но рано или поздно влечению придется поддаться.
